Однажды умелый лекарь Гиппократ на вопрос горожан, почему умерли два его богатых клиента, которые ещё вчера выглядели практически здоровыми, ответил:
– Я отравил их. Они не заплатили мне то, что обещали.
Поражённые ответом горожане возроптали и заявили Гиппократу, что такое преступление обязательно вызовет жестокое наказание. Возможно, вплоть до изгнания из города.
На что Гиппократ справедливо заметил, что любой горожанин всегда может заболеть.
Народ всё понял. Обвинения лекарю решили не предъявлять. А чтобы в дальнейшем никто не переживал, что врач может и его отравить, был выработан некий ритуал клятвенного обещания разделить бремя выхода из болезни поровну между врачом и пациентом. Пациент оценивает свою жизнь (в материальном эквиваленте), а врач оценивает шансы пациента на выздоровление. Если врача устраивают предложенные условия, то он соглашается вести пациента. Пациент дополнительно соглашается скрупулёзно выполнять все те предписания, которые назначит ему врач. Иными словами, ответственность и контроль за выполнением программы лечения целиком и полностью лежит на пациенте.
Договор между лекарем и пациентом и лёг в основу «клятвы Гиппократу». Звучал он примерно так:
Клянусь сполна оплатить услуги лекаря за попытку вылечить меня.
А я обязуюсь не навредить пациенту.
Говоря о «попытке» излечения, пациент снимает с врача ответственность за возможные нарушения им (пациентом) тех правил и режимов, которым необходимо подчиняться весь период лечения. Поэтому, если врач давал единственно правильные рекомендации, а пациент не торопился их своевременно выполнять, то всю ответственность за неудачный исход лечения должен нести нерадивый пациент.
Современная «Клятва Гиппократа» врача – это инная переделка только что прочитанной вами ситуации. Создаётся впечатление, что врача умышленно готовят так, чтобы он не мог лечить всего человека, а – лишь человеческий «фрагмент». До сих пор живучая большевистская система продолжает держать врача в жёстких материальных рамках, одновременно и недоплачивая до достойного уровня жизни, и всячески подчёркивая благородство этой профессии. Это соловья не кормят баснями, потому что может околеть, а врача система толкает на путь добывания «подножного корма». И эта политика государства вполне объяснима: неудовлетворённый медик не станет задумываться о логике «клятвы», данной им в обмен на диплом врача.
Так сложившаяся идеология загоняет людей в сети, выбираться из которых становится невыгодно – изгонят из клана. А оставшиеся на своих местах толпы врачей удовлетворят желание болящего народа стать здоровым. Врачей-то сейчас – пруд пруди.
Идеологические трансформации вбиваются в сознание населения крепко и надолго. Как незыблемые истины. Например, все уверены, что Александр Попов в первой в мире радиограмме передал слова «Генрих Герц». Якобы из уважения к немецкому физику, чья фамилия дала наименование единице частоты электромагнитных колебаний. А на самом деле Попов передал одно слово – «Николай». Потому что Николай Второй в это время в России царствовал. И любые другие имена в таком важном мероприятии как первая в мире радиограмма было бы упоминать неприлично. Потом произошли резкие политические изменения, революционный народ убил царя, интеллигенцию либо изгнали, либо поистребили, и школьники стали заучивать «первую радиограмму»: «Генрих Герц». Генрих Герц, конечно, был хороший человек, но истина, как говаривал Сократ, sedmagicamica. То есть – дороже, или – «но больший друг».
Так что, умудрившись заболеть, не взывайте к совести участкового врача, дававшего клятву. Он не сможет её выполнить по двум причинам:
Уровень знаний и возможности его жёстко ограничены системой подготовки.
Врач и не представляет, что кляться должен пациент, а он – только обязуется «не навредить».
Хочется надеяться, что данная информация если не пробудит сознание, так хотя бы намекнёт:
Человек обязан бороться за свою жизнь самостоятельно. И если врач, к которому больной обратился за помощью, действительно не навредит, то шанс на выздоровление есть.